Канун главного события за все время председательства России в «Большой двадцатке» выдался непростым. Мировые дебаты о начале военных действий в Сирии, военные учения Израиля и США в Средиземном море, подчеркнуто «штатное» перемещение туда же российских больших десантных кораблей «Новочеркасск» и «Минск» и нештатное – разведывательного корабля «Приазовье»…
Все это – ритуальный обмен сигналами на высшем уровне.
Сегодня начинается Саммит глав государств и правительств «Группы двадцати» – так официально именуется мероприятие, которое начнется сегодня и продлится в пятницу – событие, экономическую, а не политическую направленность которого во вчерашнем эксклюзивном интервью «Первому каналу» и Associated Press отдельно подчеркнул президент России.
Это интервью, которое первоначально должно было состояться после встречи Обамы и Путина, после ее отмены приурочили к Саммиту G 20, мгновенно растащили на цитаты мировые СМИ. Еще бы, Владимир Путин прямо сообщил всему миру, что обиды на своего американского коллегу не держит, ожидает разговора с Обамой о сирийской проблеме «на полях саммита Двадцатки», а также собирается педалировать тему соблюдения международного законодательства.
Это мягкое по форме, но довольно жесткое по содержанию (и далеко не первое по счету) приглашение к диалогу, прозвучало на этот раз на уровне первого лица государства. Аналогичные призывы на более низком уровне успехом не увенчались: ни к чему не привела ни череда встреч, проведенных во имя согласования очередной Женевской конференции, ни свежая инициатива России по отправке отечественного десанта законодателей в Америку для участия в обсуждении местного Конгресса – нашим мягко намекнули, что приезжать не нужно.
Единственный откровенно экономический вопрос, рифмующийся с темой Саммита, который затронули во вчерашнем разговоре журналисты – пересмотр бюджета, режим экономии, который, по мнению российского президента, необходимо будет ввести. Однако и тут не обошлось без намеков: ведь, если бюджет не будет пересмотрен исходя из нынешних экономических реалий, то «мы тогда пойдём по пути тех стран, которые забираются в большие дефициты и ведут дело к наращиванию государственного долга… Если мы ответственные люди, если мы хотим чувствовать себя уверенно, поскромнее, может быть, на каком‑то этапе жизни, зато уверенно, знать, что ничего не грохнется, ничего не взорвётся и не развалится, тогда мы должны действовать аккуратно и профессионально». Очень похоже на «шпильку» в адрес американского коллеги, и при этом на довольно острую шпильку.
Вопрос, чем ответит Обама на призыв к диалогу, совершенно не риторический. Сенатский комитет по международным делам уже одобрил резолюцию по Сирии в несколько измененном виде – никакой наземной операции и ограниченные сроки ее проведения. И хотя говорить о ее принятии в масштабе Конгресса преждевременно, исключить этот вариант нельзя – Обама пошел навстречу конгрессменам, многих из которых возмутил именно тот факт, что президент готов развязать войну без санкции законодателей.
Умаслив одних, Обама вызвал огонь критики со стороны других – американского президента разве что тряпкой не называют некоторые родные СМИ, но уж президентом слабым и президентом-Гамлетом, не знающим, бомбить или не бомбить, его окрестили мгновенно.
Однако, помимо критики Обамы, в американской прессе звучат и голоса иные. Издание Tablet разразилось объемной статьей, один из выводов которой звучит приметно так: без санкции России применение химического оружия в Сирии было бы невозможно.
Да что уж там, не пожалею полной цитаты:
«Очевидно, что предположение, будто кто-то, кроме Асада, мог отдать окончательный приказ начать массированную атаку с применением химического оружия в центре его собственной столицы равносильно предположению, что Асад больше не контролирует собственную систему – это предложение, которому нет никаких доказательств. Но цепь военного командования в Сирии не заканчивается на президенте страны. Идея, что Асад отдал приказ проводить массивную и политически опасную атаку без одобрения своих русских и иранских советников также абсурдна – данный режим зависит от России и Ирана в своей стратегии, поставках, военных силах и дипломатических усилиях, предпринимаемых для его выживания каждую неделю. То же относится к идее, что русский или иранский офицер в Сирии мог бы дать свое разрешение на такую атаку без вышестоящих лиц: Али Хаменеи в Иране и Владимира Путина в России».
Конечно, Tablet – издание специфическое. Это «Еврейские новости», как сами они определяют свою спецификацию, и в числе прочего одна из последних статей там всерьез рассуждает о том, «Почему весь мир ненавидит евреев и что с этим делать». Понятна и истерика автора – пока Конгресс вместе с президентом решает, как США не потерять лицо в сложной международной ситуации, Израиль готовится к реальным военным действиям, и многие критики всерьез поговаривают, что таскать каштаны из огня этой войны США будут руками израильской армии. Но когда подобного рода рассуждения во время слушаний в Конгрессе позволяет себе министр обороны Чак Хейгел, из истерики отдельно взятого журналиста это может превратиться в еще один аргумент в споре с Россией, причем аргумент, который способен привести к самым фантастическим последствиям.
Поясню. В том случае, если в США «общим местом» станет версия о российском происхождении химического оружия, примененного в Сирии, дискуссия о «моральном выборе» Америки, в которой участвуют сейчас все заинтересованные стороны, развернется в абсолютно антироссийском ключе. То есть это умозаключение, которое поставит в центр конфликта уже не Сирию, а Россию, «туз в рукаве», который вполне могут выложить на стол наши международные партнеры, если «большая игра» на Ближнем востоке пойдет по сценарию, который совсем не устроит США. Хотя это, без сомнений, вариант радикальный, у него существуют многочисленные более мягкие вариации – аргумент возьмут на вооружение традиционно антироссийски настроенные группы, и волна подобных настроений еще скажется на принятии других ключевых решений в Конгрессе. Или, например, израильское лобби, молчание которого пока лишает сторонников военных действий Сирии надежд на скорое принятие нужной резолюции, проявит, наконец, себя со стороны сопротивления военным действиям.
В любом случае, вряд ли тот или иной сценарий развития событий сработает на саммите. Но вот сразу после, когда Обама раскланяется, соберет аплодисменты активистов гражданского общества и уедет, а Конгресс вернется к полноценной работе – вполне.
Автор: Наталья Демченко
09 сентябрь 2013 /