Немецкий пулемет строчил не умолкая. Пули вонзались во влажную от недавнего дождя землю или со зловещим привизгом уносились куда-то далеко, за наши спины. А мы лежали, уткнувшись в чахлую траву, и не смели поднять головы и даже отползти назад, потому что любое движение и даже чуть заметное колыхание стеблей вызывали рой смертоносных кусочков свинца, несших с собой смерть и боль.
Впереди, метрах в пятидесяти, лежали два скрюченных трупа – наши товарищи Алешка Бегун и Ваня Максимов. С полчаса назад они пытались подползти к бетонному бункеру с отчаянным намерением подавить пулеметную точку, и оба погибли на наших глазах, а мы ничем не могли им помочь.
Зловещая амбразура продолжала извергать огонь. Мой сосед справа Саша Голубкин вдруг дернулся всем телом, взрыхляя землю носками кирзачей, судорожно приподнялся на локтях и упал лицом в траву.
Я молился, твердя про себя одну и ту же молитву – «Богородице Дево, радуйся». Перед отправкой на фронт мать, благословляя меня старинной дедовской иконой Божией Матери, дрожащим от волнения голосом произнесла: «Ты останешься живым и вернешься домой, если каждый день будешь тысячу раз читать молитву Богородице». Я знал ее наизусть с детства. Вот уже четвертый год войны, а я неуклонно выполняю материнский завет, и живу, и, хотя побывал в разных переделках, даже ни разу не ранен. Я шептал эти бессмертные слова, лежа ночью без сна, слушая зловещую канонаду. Я шептал во время бесконечных наших переходов в дождь и жару. Я твердил их в минуты краткого отдыха и готовясь ко сну, и Богородица хранила меня.
«Богородице Дево, радуйся…» – девятьсот девяносто, «Богородице Дево, радуйся… благословенна ты в женах…» – девятьсот девяносто шесть, девятьсот девяносто девять, тысяча!
И я ползу к бункеру. «Не сметь! Стой!» – рявкает лейтенант, но я уже в пути, и его негодующий голос остается позади.
Похоже, меня не заметили. Пули ложатся где-то рядом. Страха я не чувствую, потому что дневное молитвенное правило выполнено. Приподнимаюсь на локтях и ящерицей проношусь последние самые опасные пятьдесят метров. Теперь я ясно вижу черную дыру амбразуры и понимаю, что под таким углом пулемет для меня безопасен хотя бы несколько следующих секунд. Их достаточно, чтобы бросить во врага две гранаты…
Сильный взрыв, еще один…Из дыры валит дым, слышны гортанные крики, затем топот ног, торопливые выстрелы – это приближаются мои товарищи. Противник смят, и бункер взят. Встаю и смотрю вверх, и хоть не вижу, но ясно ощущаю: невидимый щит снова укрыл и спас меня!
Из альманаха «За веру и Отечество. Чудеса Божии и человеческие на полях сражений»
25 апрель 2011 /
Похожие новости
В Троицком Ильинском монастыре, близ Чернигова, на Болдиной горе, есть чудотворный образ Божией Матери, именуемый Ильинским-Черниговским, написан в 1658 году монахом Геннадием, который до Большинство из нас, прошедших в школьные годы через пионерские и комсомольские организации, воспитано в атеизме. И далеко не каждый и не сразу приходит к вере в Бога. Многие не верят в то, что Неисчислимыми похвалами превозносит Церковь Матерь Божью, чудно родившуюся в этот день: «Богородице Дево, радуйся, благодатная Марие, Господь с Тобою, благословенная Ты в женах, благословен О Всемилостивая, Боголюбивая Мати! Со упованием твёрдым возсылаем к Тебе нашу смиренную молитву: не отрини наших слез и воздыханий, не забуди нас во вся дни жизни нашея, но всегда пребывай с нами и На четвертый день войны, 27 августа 1941 года самолет летчика 53-го бомбардировочного полка дальней авиации Н.И.Белоусова был подбит. – Я на горящем самолете летел ровно 30 минут! –