Дмитрий Савченко, адвокат:
Невольно напрашивается вопрос что делать, куда и с кем идти? В отличие от нас, в Греции активно идут массовые протесты…
Главная ценность для людей верующих – это инструмент спасения души человеческой, это наша Церковь. Для того чтобы душа пришла к конечной цели – в Царствие Небесное, этот путь должен быть неискаженным, ибо королевство кривых зеркал, которые бесы создали сегодня на Земле, не позволяют человеку неискушенному увидеть этот путь. Вроде бы везде отражения, везде правда, а на самом деле путь только один, как правда одна и истина одна.
И сегодня возникают эти внутренние течения, дабы, как свидетельствует Евангелие, прельстить избранных… Вроде бы все ходим в один храм, вроде бы исповедуемся, причащаемся, но одни идут и принимают ИНН, берут паспорта с чипом, возьмут и эти карты. Они считают, что послушание превыше всего, совершенно не задумываясь о сущности этого послушания. Те же самые проблемы и у духовенства и в епископате. Мы все время обходим эти проблемы, стараемся сгладить углы, чтобы, не дай Бог, никого лично по имени не назвать, чтобы никого лично не обидеть.
Господь сподобил меня познакомиться со старицей с телом двухлетнего ребенка, которая зависима полностью от людей. Но вот эта ее телесная немощь была пронизана сильнейшим духом. По свидетельству людей, ее окружающих, к ней являлась Пресвятая Богородица. И такие старицы, старцы, молитвенники, как очаги, еще держат молитвой нашу Россию. И как-то сразу Господь дал, что она сказала нам: «Смотрите, не у каждого священника в храме можно окормляться, не каждый приведет к Богу, в рай». Потому что есть настоящие, другие – внедренные, третьи – еще какие. И она сразу открыла нам по милости Божией, куда идти.
А сегодня нашему народу это закрыто. Мы не видим, куда идем и с кем идем. Почему бы нам – общественным движениям, СМИ не поставить вопрос перед епископатом, духовенством: «С кем вы, уважаемые наши владыки? С кем вы наши отцы?». Если мы говорим, что народ – это Церковь, ответьте народу-Церкви, с кем вы идете? Вы лично, епископ, архиепископ за карточку? И опубликуем ответы на этот тест: «Владыка такой-то ответил так, владыка такой-то не соизволил ответить, владыка такой-то поддержал». У нас ведь единоначалие, строгая иерархия, и без епископа нет Церкви.
А где наши епископы? Может быть, назрел этот момент вывода Засадного полка? Сколько нам можно сидеть в засаде? Где те один-два-три-четыре человека, которые могут взять на себя смелость и сказать: «Мы против электронной чипизации, против увода народа в электронный концлагерь!»? А мы посмотрим, к кому нам идти, к кому обращаться с конкретными вопросами.
Как собирать Поместный собор, если туда не придет духовенство, если не будут епископы? Надо самоорганизовываться через институты, механизмы, СМИ. Нужно результаты опроса духовенства опубликовать в СМИ и раздать прихожанам: «Вас окормляет епископ, а куда он вас ведет? В ад».
Карта – это электронный ключ в ад. Но если епископ говорит: «Принимайте», то куда он ведет? Где Александр Невский, который вытаскивал за бороду и говорил: «Выходи, ты прокрался, ты – шпион, ты – враг». Или взять борьбу с ересью жидовствующих…
Пришла пора дел. Только тогда мы увидим, кто в Церкви глобалист, с кем мы остались. Без духовного окормления, без благословения мы никуда не придем. Давайте, начнем с этого. Это первично.
Галина Царева, режиссер:
К сожалению, многие епископы говорят, что принимать электронные документы – «дело вашей совести». А епископат должен конкретно сказать, что их принимать нельзя, как это сделал Священный Синод Элладской Церкви: «Не принимать числа 666 в качестве кодового числа государственных электронных систем по защите личности». Почему у нас выступает о. Всеволод Чаплин и говорит, что должна быть какая-то альтернатива? Почему говорят, что люди, выступающие против трех шестерок в паспортах, – какие-то маргиналы? Но у нас одна Церковь – единая с греками, поэтому к ним надо прислушиваться.
Еще несколько лет назад мне довелось побывать на заседании Минэкономразвития, которое возглавлял Греф. И там был озвучен отчет некоей группы, которая как раз и разрабатывала это электронное правительство и электронное государство. Они отчитывались перед всеми представителями министерств, в том числе и Налоговой инспекции. На экране показывали, как все будет здорово и замечательно. Термины «электронное правительство», «электронное государство» тогда я услышала впервые именно там. И когда я задала вопрос: «Что будет с людьми? Ведь многие отказываются от ИНН. Что будет сейчас?». Мне ответили: «Мы живем в одном государстве, у нас одни законы, и отказаться от этого будет невозможно».
Посмотрите на тот законопроект, который они сейчас приняли. Там написано, что можно будет отказаться в какой-то определенный срок, непонятно где и непонятно как. Когда они этот срок объявят? А если человек не откажется в этот срок, значит, ему эта карта будет выдана, чуть ли не привезена.
И еще один момент по персональным данным, когда мы говорим об электронной карте. Ко мне обращается множество людей с разных городов России. Они не могут попасть в поликлинику на прием к врачу. Одна женщина рассказала, что вышла медсестра, раздала анкеты и сказала, что все должны подписать согласие на сбор персональных данных и передачу их непонятно кому. Женщина эта не согласилась, а другие подписали. И женщину не пустили на прием к врачу. Звонят люди, которые в деревне заплатили деньги, провели газ. Теперь, когда настало время подключить газ, им раздали бланки: «Подпишите о сборе персональных данных, иначе газ не подключим». Отказавшимся и не подключили!
Людям уже сейчас на работе, в училищах, больницах, детских садах в ультимативной форме раздают анкеты сбора персональных данных. Мы думаем, что к нам подступят через полтора года или в конце года, а на нас насели уже сейчас! И если люди отказываются соглашаться на сбор персональных данных в отношении себя, им говорят: «Увольняйтесь».
Я считаю, что мы должны четко поставить вопрос по поводу сбора персональных данных, потому что уже сейчас идет дискриминация по этому вопросу.
Из выступления на Круглом столе “Универсальная карта – угроза семье, обществу, государству”
31 март 2011 /