Краткое наставление из поучений о спасении души. Протоиерей Валентин Мордасов » Православный воин - Православный воин

Краткое наставление из поучений о спасении души. Протоиерей Валентин Мордасов » Православный воин

Легкое иго

Как спастись, как угодить Богу? Царство Божие нудится – встань рано с постели. Недоволен: в толпе трудно молиться, плохо поют, или другие мысли – помни, что Царство Божие нудится. Кто-то сказал или сделал не то – терпи. В домашних что-то неприятно – возлюби их. Примирись с товарищем, обуздай сердце гордое. Если никто не замечает трудов твоих, еще и выговор получаешь – вспомни, что все доброе и честное идет с трудом. Если ты учитель и ученики твои плохо учатся – не поднимай сердца на гнев, с кротостью и любовью просвещай и помни: Царство Божие нудится. Толпа стремится к богатству, хочет валяться в грехе – понуди себя побороть искушение, покинь людское сборище. Трудящимся дается Царствие Божие. Борись. Воинствуй. Только когда умрешь, увидишь, как легко твое иго было.

Радость ангелов

Пост – время, чтобы раскаяться в грехах, очистить совесть в купели Иисуса Христа. Пост и молитва изгоняют бесов, делают человека небесным, радуют ангелов. Встречай пост весело и радостно, примирись со всеми. Постись со смирением, после еды ощущай голод, ибо кто ест неумеренно, изысканно, тот не постится. Берегись измерять пост воздержанием от пищи. Диавол тоже не ест, но грешит. Владея желудком, владей языком. Кто не в силах поститься, возмещай духовным деланием. Пост – пища для души. Постом мы доказываем, что больше любим Бога, чем плоть.

Не потерять награду

Любое благое дело – пустое, если оно с ропотом, завистью, пустословием, без послушания. Уход за больным – хорошее дело, но если он делается с брезгливостью, недовольством, то труд уничтожен. Паломничество по святым местам – хорошо, но если в дороге пустословие, ссоры – то чего уж тут хорошего. Даже пение в храме, если оно с похвалой, ревностью перед другими – грешно. Принимать молящихся на ночлег хорошо, но хвастать или роптать при этом – уничтожение святого дела. Плачет человек о грехах, но если впал в отчаяние или стал тщеславиться слезами – плохо. Дал кому-то что-то – милосердие, рассказал об этом – все уничтожил. Болезнь – готовое спасение, но ропот, уныние перечеркивают все. Жил в бедности, но роптал – потерял награду. Не уничтожайте сами свои добрые дела.

Возненавидеть грех

Не всякое дело угодно Богу, и покаяние тоже должно быть угодно Богу. Когда каешься, надо называть свой грех. Не уподобляйся той верующей, которая говорила: “Ой, батюшка, во всем грешна!” – “А лошадей крала?” – “Нет”. – “А говоришь, во всем грешна…”.

Приписывать себе лишние грехи нельзя, но и утаивать тоже. Нужно возненавидеть грех, в котором каешься. За иной грех нужно нести наказание… Также старайся принести плод, достойный покаяния: каясь в скупости, покажи щедрость, объелся – постись, читал мирские книги – читай духовные, плясал – бей поклоны… И помни о грехах своих! Ценность исповеди не только в прощении, но и в помощи Божией в отвращении от этого греха.

Золотое правило

В Евангелии Господь дает нам правило руководства в жизни с нашими ближними: если не знаешь, как поступить с кем-либо, встань на место этого человека и примерь свой поступок на себя. Т.е. поступать надо со всеми так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой – искренне, почтительно, снисходительно, доброжелательно, разумно, чисто и свято. Уважай и люби всякого, сочувствуй всякому, жалей о согрешающем, смотри на таких, как на немощных, как на больных душевно. Не думай ни о ком худо, не имей ни с кем вражды, не плати злом за зло. Пользуйся случаем, чтобы сделать добро. Делай так и ты – соблюдешь заповеди Божии. Правило это едино для всех.

О церковном чтении

Церковное чтение должно быть внятным, отчетливым, достаточно громким, без излишней торопливости. Чтение должно совершаться на освященном веками, родном нам церковнославянском языке – языке молитвы, искони принятом в практике всех славянских Церквей. Нельзя отрицать, что церковнославянский язык имеет свои трудности для малоцерковных людей, но трудность понимания для них здесь ничем не отличается от трудности понимания всего богослужебного строя Церкви. На встрече с профессорами и преподавателями Московских духовных школ Святейший Патриарх напомнил, что «студентам и воспитанникам необходимо привить любовь к церковнославянскому языку, объяснить им, что церковнославянский язык – язык богослужебный, язык красоты особой, чистой. А этот вопрос либо обходится молчанием, либо предпринимаются попытки дать ему превратное, нежелательное толкование».

Если люди и повелят тебе от неразумения своего поспешить (в служении и чтении за богослужением), то ты будь разумен: лучше тебе от людей озлобление принять, а Богу не досадить своим поспешением. В небрежении какая тебе польза будет, если людям угодное нечто сотворишь, а Богу досадишь? Но если кто-нибудь тебя, от неведения своего, и будет понуждать на такое небрежение, то ты им растолкуй и скажи им так: «Вы таковым поспешением, вместо благословения, клятву себе, через Духа Святого изъявленную, приимите и в той клятве хотите и меня видеть».

Вход в Божественный алтарь не дозволяй всем хотящим, но только, как сказано, одним священнодействующим и освященным благоговейнейшим из твоих братии; живущим же безчинно запрети вход в Божественный алтарь; ибо знай верно, что многие за презрение к святыне были отсекаемы от настоящей жизни. И если ты, по своему пренебрежению, попустишь сему быть, то от твоих рук всячески взящется кровь отсекаемых за сие от настоящей жизни (прп.Симеон Новый Богослов).

“По нужде”

Верующие знают о законе «по нужде». Нужда и закон изменяет. Возьмите, например: помер младенец некрещеный, но ведь можно было покрестить! По нужде это можно и в больнице было правильно сделать любому человеку. Или, например, причастить перед смертью не могли из-за рвоты. Но по нужде можно причастить и малой частицей и исповедать.

По нужде в священство посвящаем пономаря, диакона или другого человека, освоившего службу. Чтобы работала церковь, не помирали люди неотпетыми, чтобы люди были крещены, супруги – венчаны, на все это нужен священник.

К причастию все каноны читаем вечером, а утром канон ко причастию, но по нужде можно и изменить. Иногда уходить из храма раньше приходится по нужде. Но, уходя, осуждай себя, проси прощения.

Проспал утром – читай правило по дороге. В поезде верующий заменяет утреннее и вечернее правило Иисусовой молитвой или другими – по нужде. Часто по нужде прерываются молитвы (открыть дверь, кто-то пришел и др.) но тогда остановись, а потом продолжи с того же места.

В опасности, скорби, болезни можно причаститься и по первому дню говения – по нужде. В больших храмах при большом количестве причастников по нужде не целуют край Чаши. Обряд крещения и похорон по нужде тоже можно изменить.

По нужде можно заменить один обет другим. Например, дал обет поститься, но заболел и врач не советует, для здоровья опасно, потому можно заменить.

Земные поклоны при болезни можно заменить поясными. Евангелие, каноны читаются стоя, но по болезни можно и сидя. Можно и в храме посидеть при болезни и по слабости.

Опаздывать в церковь нельзя, но по нужде иногда приходится (автобус опоздал, случилось что-нибудь). Если в церковь не ездил по нужде (в праздник), молись два часа дома.

Обман допускается по нужде, если он может предотвратить спор, ругань, драку.

Работать в праздник по нужде тоже приходится: покормить скотину, за больным убрать и т.п. И на работе можно, но высчитай заработанное и отдай на нужды храма или бедному.

Фотографии ради славы и самолюбия греховны, но по нужде – на документы – можно сфотографироваться.

Резать животных в воскресенье нельзя, но по нужде иногда приходится. Брюки женщинам по нужде можно надеть, например, работает на высоте, но сверху их прикрыть нужно.

Вот таков закон нужды – нужда и закон изменяет.

ВОСПОМИНАНИЕ

Я помню каждый миг тех дней далеких,

Хотя, признаюсь, больно вспоминать

Скамеечку под сенью лип высоких,

Деревню нашу, дом, отца и мать.

Я помню, что они мне говорили:

– Сыночек милый, к Богу обратись.

И постоянно за меня молились,

Но я уже вкусил другую жизнь.

Молиться мне страшнее ада было,

Пойти на танцы лучше иль в кино;

Святое – непонятно и постыло,

Зато в охотку карты и вино…

Мне не забыть тот день из жизни прежней,

Последний день отца, он умирал.

Рыдая, мать казалась безутешной,

А я, хмельной, стоял и хохотал:

– Но где же Бог твой, что ж Он не спасает?

Он Исцелитель? Что ж ты не встаешь?

Иль с Богом люди тоже умирают?

И ты, отец, как все в земле сгниешь…

Он улыбнулся и сказал без боли:

– Я жив еще, а ты, сынок, мертвец!

Но если есть на то Святая Воля,

То знай, что воскресит тебя Творец!

Отца похоронили, мать молилась,

Прося, чтоб я исправился, прозрел,

Но мне тогда совсем другое снилось,

Другим я жил, иного не хотел.

Молитвы, слезы – все мне надоело.

Мне стали в тягость мать и тесный двор,

И вот однажды я ушел из дома –

Тайком, глубокой ночью, точно вор.

И ликовал я: “Вот она, свобода!

Огромный мир, вся ширь его – мои!”

Не знал, глупец, – иду на дно болота,

Где тина, гниль, обман и яд змеи.

Разгул, друзья – все это закружило

В водовороте суеты и зла.

В безстыдстве, пьянстве время проходило,

Но это не тревожило меня.

Не ведал я, что есть источник вечный

Живительной, спасительной воды,

Но не к нему я шел, увы, безпечный,

А в пропасть, в преисподню сатаны.

Круг развлечений в золото одетый,

Так ярок он для тех, кто ослеплен;

Я был слепцом, не видя рядом света,

В безбожный ад кромешный погружен.

Но кто же мог спасти меня от смерти?

Кто б плен греха дал силы победить

И вырваться из мрачной круговерти,

Воспрянуть к свету, распрямиться, жить?

Но, впрочем, не о том я думал…

Случилось как-то летом в сильный дождь

На улице внезапно встретил друга.

Земляк – но вдруг меня пробрала дрожь.

Явился мне внезапно мамин образ:

Глаза в слезах, печальны, как всегда.

Забилось сердце, задрожал мой голос,

но вырвались бездушные слова:

– Ну как там мать, меня хоть вспоминает?

Наверное, давно уж прокляла,

Хочу заехать, только время не хватает,

Сам пронимаешь: все работа да дела.

– Дела, работа, помолчал бы лучше!

Твои дела нетрудно угадать.

Скажу тебе, но только сердцем слушай

Про то, как “позабыла” тебя мать:

Когда ты скрылся, то она от горя

Вся поседела, ведь тобой жила!

И каждый день с недугом лютым споря,

Шла на распутье и тебя ждала.

И простирая свои руки к небу,

Молясь во имя пролитой крови,

Она была для всех живым укором –

Столпом надежды, веры и любви.

Ну а когда стоять была не в силах,

Когда, недужная, совсем в постель слегла,

Кровать к окну подвинуть попросила,

Смотрела, плача, и тебя ждала…

Его слова, как ковш воды с отлета,

С души сорвали, смыли коросту;

Я задрожал, промямлив, вроде, что-то,

Спросив: “Она жива? Скажи прошу!”

– Как знать сейчас, а уезжал – дышала,

В бреду шептала те же все слова:

“Сыночек милый, ты приедешь, знаю”.

А у тебя работа, да дела…

Потом бежал я, словно гнали плетью,

С желаньем, прожигающим огнем:

Увидеть мать, не опоздать, успеть бы,

Прощенье вымолить, покаяться во всем.

Вокзал и поезд – все в одно мгновенье;

Недолог путь, но будто много дней;

И сердце, словно вторило движенью,

Стучало в такт: скорей! скорей! скорей!

Не помню, как я вышел из вагона

И тенью трепетной шагнул с испугом в ночь.

Сжималось сердце, что и как там дома?

То замирало, то как конь рвалось.

Но вот деревня, за погостом рядом,

Могилок холмики, и силуэт креста,

И будто за разрушенной оградой

Увидел я стоящего отца.

И в этот миг вдруг слов его значенье,

Прозреньем озаренный, осознал:

Безсильна смерть, всесильно Воскресенье!

Ты жив, отец, и ты не умирал!

Могильный холм обняв его холодный,

Я плоть креста слезами орошал.

– Ты жив, отец, а я мертвец зловонный.

Прости меня! – со стоном я взывал.

Я искуплю грехи любовью к маме,

Сыновий долг исполню я сполна,

И ты, отец, ты в сердце будешь с нами…

Но вдруг взошла холодная луна.

И все вокруг безстрастно осветила…

О ужас! Только тут заметил я,

Что рядом чья-то свежая могила.

Но я-то знал, я сразу понял, чья!

Мой стон, наверное, тогда весь мир услышал –

Деревья вздрогнули, чтоб больше не уснуть –

Ударил эхом он, как молотом по крышам,

Но только маму этим не вернуть!

– Встань, мамочка, прости меня, родная, –

Взывал я в голос, – встань, открой глаза,

Давай молиться вместе, дорогая,

Ты только встань и уж прости меня!

Но было ответа, шли мгновенья,

Слагаяся минутами к часам,

И вдруг я понял, Кто дает прощенье,

И с воплем руки поднял к небесам…

И эта ночь была последней ночью

В моей безбожной жизненной ночи,

Она открыла мне слепые очи;

Нашел я путь, и дверь, и к ней ключи.

С тех пор себя не мыслю я без Бога,

В Нем жизнь моя и счастья полнота.

Огромен мир, но мне одна дорога:

Сквозь тернии – в объятия Христа…

Когда я вижу пред собой отныне

Заплаканную сгорбленную мать,

А рядом с ней напыщенного сына,

Прострите с верой руки к небесам

И знайте, что молитвы ваши в силах

Творить и после смерти чудеса…

Вы, сыновья, забывшие о Боге,

Взгляните на рыдающую мать,

Оставьте грех, чтоб не пришлось в итоге

Вам эти слезы горькие пожать.

ЗАВЕЩАНИЕ МАТЕРИ

Сын мой! С тобою я скоро расстанусь.

Пришел мой черед, ухожу.

Туда, где неведомы грусть и усталость,

Где Богу возносят хвалу.

Где нету тревоги, болезни, печали;

Уже на пороге стою.

Послушай, мой сын, что тебе завещаю,

Исполни же просьбу мою:

Одень меня просто, без долгого сбора,

И гробик попроще найди,

Чтеца призови, пусть после канона

По мне прочитает псалмы.

Богатых поминок с застольем не надо,

Как принято делать везде.

Лишь гордости это греховной в усладу,

Но нет покоя в душе.

Свези меня в церковь без светского пенья,

Запомни, что я говорю:

Пускай хоть недолго – до погребенья –

Побуду лицом к алтарю

Поставь на могилу мне крест деревянный,

От всех избавляет он бед.

А мрамор, гранит – словно груз окаянный –

Усопшему в тягость и вред.

Вином поминать меня, сын мой, не станешь!

Про это прошу не забыть.

Ведь этим лишь душу мою ты поранишь,

А лучше – и вовсе не пить!

В годину по мне закажи ты обедню,

Поставь у Распятья свечу,

Подай, сколько можешь по милости, бедным –

Все это тебе по плечу.

А если вдруг сердце забьется тревогой,

Ко мне на могилку приди.

И преподобного Серафима

Правило тихо прочти…

Господь Милосердный пошлет утешенье,

От бед – в покаянии дверь,

Проси у Него и у ближних прощенья,

Молися, надейся и верь.

Протоиерей Валентин (Мордасов) +

Псковский район, п. Камно

(1928 – 19.07.1998)

17 ноябрь 2011 /